Генерал-полковник Каирбек Сулейменов: В одиночку противостоять мировым угрозам невозможно

- Современную военно-политическую обстановку в мире никак нельзя назвать мирной: в сводках новостей то и дело мелькают сообщения о терактах и непрекращающихся конфликтах. В этих условиях обеспечение военной безопасности выходит на первый план. Как Вы, Каирбек Шошанович, оцениваете ее уровень в Казахстане? С какой стороны может исходить теоретическая угроза?

- Как бывший член комитета по международным делам, обороне и безопасности Мажилиса Парламента РК я оцениваю состояние безопасности Казахстана как адекватное экономическому состоянию и геополитической ситуации, в которой находится наша страна. Мы пребываем в настоящее время в благополучном с политической точки зрения положении. Налицо отсутствие глобальных угроз и наличие таких мощных союзников, как Россия и КНР, с которыми благодаря политике Нашего Президента установились прочные на далекую перспективу отношения. Гипотетическая угроза безопасности имеется с южного направления – Центральной Азии, а теперь и Ближнего Востока в контексте терроризма. В этой связи ощущается изменение подходов в обеспечении боеготовности нашей армии не только в армии, но и Пограничных и внутренних войск. Изменения проявляются в том, что наши силовые структуры стараются идти в ногу со временем, не увлекаются подготовкой к каким-либо глобальным военным операциям, а делают акцент на точечные конкретные операции, требующие специальной подготовки. Ощущается подготовка к военным действиям локального характера в современном контексте. Последние лет 10-15 реформа в этой части успешно осуществлена. Нацеленность на проведение боевых операций в условиях локальных войн, боевых столкновений – все это имеет место.

– Не могли бы Вы остановиться более подробно на вопросах казахстанской армии. Как Вы оцениваете ее боеспособность? Способна ли она сегодня защитить суверенитет и территориальную целостность страны? Какую роль в этом играет ОДКБ? Является ли Организация гарантом безопасности?

- По исторической традиции готовность Вооруженных Сил оценивается после произошедших войн. К счастью, войны у нас нет, и, надеюсь, не предвидится. Боеспособность нашей армии практически в полной мере можно оценивать по качеству проводимых учений. По оценкам международных специалистов и Объединенного штаба ОДКБ, уровень боеготовности казахстанской армии высокий. К тому же силы оперативного реагирования специальных подразделений прилично слажены с силами ОДКБ.

Уровень вооружения Казахстана в полной мере соответствует уровню вооружения ОДКБ, в первую очередь, российской армии. Конечно, в рамках своих задач, но в этом вопросе мы не отстаем. В этом плане, конечно, у нас есть критиканы, которые вообще не владея обстановкой, говорят: «зачем нам ОДКБ?». Я отвечаю: в современной войне, при современных угрозах терроризма, которые принимают характер боевых действий, в одиночку противостоять угрозам невозможно. Активное членство в ОДКБ есть единственно верное решение Президента нашей страны, Верховного Главнокомандующего Нурсултана Назарбаева. Больше мы ни в какие военные союзы не входим. ОДКБ - это серьезная гарантия нашей безопасности по части проблем внешнего вторжения и обострения обстановки, которые потребуют применения сил Минобороны.

Что касается компетенции органов национальной безопасности, то здесь налажено эффективное взаимодействие между всеми спецслужбами стран, не только членов ОДКБ, но и СНГ. В первую очередь, это обмен информацией и технологиями.

Существует ехидная поговорка: «Армия всегда готовится к прошлой войне». Применительно к нашим войскам она устарела, ведь характер войны изменился. Нет больше штыковых боев и массовых сражений пехоты. Сегодня все решает авиация, точечные удары, БПЛА, разведывательные мероприятия – развитие всего этого в Казахстане на надлежащем уровне.

- Насколько решена проблема коррупции в казахстанской армии?

- Здесь хочется положительно отметить тот факт, что все коррупционные скандалы в армии позади. Сейчас у нас функционируют специальные структуры, который в хорошем понимании монополизировали политику оснащенности ВС и иных воинских формирований. И никаких проблем нет. Военные и правоохранители занимаются своими непосредственными делами, а материально-техническим обеспечением занимаются специальные правительственные структуры.

 -  Какие можете высказать пожелания системе Вооруженных Сил РК как сторонний наблюдатель?

- У нас сформировалась достаточная собственная база для подготовки офицеров. Сегодня успешно изучается боевой опыт России и других стран. Может быть, боевого опыта не хватает. Ну и слава богу. Хуже было бы, если бы он был. В этом и заключается искусство и талант военных - Министра обороны и Генерального штаба – в том, чтобы проводить учения в условиях, максимально приближенных к боевым. Единственное, что вызывает пожелания – это отработка тыловых служб, в том числе в вопросах обеспечения питанием. Сейчас этим занимаются штатские, а ведь раньше сами себя кормили. Захотят ли бизнесмен или его поставщики, занимающиеся обеспечением продуктами в воинских частях, выполнять свою работу в боевых условиях? Нет, и никто их не заставит. Проблема обеспечения питанием и боеприпасами имела место в разных конфликтах. Это показали боевые действия на Украине, во время Чеченской войны, российско-грузинского конфликта и других.

 - Как Вы оцениваете эффективность смешанной системы комплектования армии и внутренних войск?

- Смешанный принцип комплектования в казахстанской армии имеет место и, я думаю, не оспаривается. Что касается внутренних войск, то здесь речь идет о переменном составе, потому что им приходится выполнять боевые задачи в населенных пунктах.

Я твердый сторонник смешанной формы призыва с соблюдением принципа экстерриториальности. Военно­служащие внутренних войск не могут обеспечить правопорядок при массовых беспорядках, так как среди нарушителей могут оказаться их родственники. То же касается и пограничников. Может ли пограничник обеспечить твердый режим, если его родные и близкие постоянно перемещаются через границу по различным проблемам? Поэтому смешанная форма должна быть. 

 - Борьба с религиозным экстремизмом и терроризмом не утихает в мире. Не менее острая проблема – это «легионеры», принимающие участие в боевых действиях за рубежом. Как работает закон в отношении наемничества? Какие прогнозы можете дать касательно проблем «возвращенцев»?

- Сложно установить исчезновение отдельных людей из нашей страны, а вот возращение выявлять гораздо легче, ведь человек возвращается в среду бывшего обитания. Возвращение сейчас не принимает массовый характер. Эти люди еще на что-то надеются, у них свои интересы там. Убежден, что многие из них разочаровались в своих решениях и больше боятся возврата на Родину. Думаю, не нужно постоянно нагнетать обстановку и говорить о том, что ко всем этим людям будут применены меры сурового наказания. 

Нужно создать благоприятный режим для возвращения на Родину, в первую очередь, детей. А всякие Дон Кихоты и любители приключений – это их дело, они нам не интересны, кроме раскаявшихся

Если массовое возвращение будет, то нужно отделять зерна от плевел. Мы никогда не докажем участие этих людей в боевых действиях за рубежом, объявлять амнистию тоже нельзя, ведь сам факт наличия «карающего меча закона» все же служит предостерегающим фактором. Думаю, к осени 2016 года ситуация на Ближнем Востоке прояснится: боевые действия в Сирии, Ираке и других странах стабилизируются, и какие-то решения относительно этих граждан будут вырисовываться. Жизнь сама подскажет. Но люди, конечно, должны нести наказание, но здесь нужен индивидуальный подход.

Сомневаюсь, что те, кто решат вернуться, поедут в другую страну, а не на свою Родину. Конечно, семьи будут отправлять сюда. Думаю, стоит начать с того, чтобы создать благоприятный режим для возврата семей, в первую очередь, детей. А всякие Дон Кихоты и любители приключений – это их дело, они нам не интересны, кроме раскаявшихся.

 - Назовите причины, по которым граждане мирных стран вдруг отправляются воевать за рубеж.

- С уровнем образования человека подобные решения не связаны, потому что среди ярых сторонников религиозного экстремизма весьма высок процент людей с высшим образованием. Высшее образование не является гарантией умеренности религиозного пыла. Воевать отправляются люди, не имеющие работы, которые не нашли более приемлемый способ заработка средств к существованию, и просто заблудшие души.

Что там кроме материальных интересов можно искать? Духовные – сомневаюсь, чисто религиозные – да, есть факты, особенно в Европе, когда обеспеченные люди, причем христианского вероисповедания, едут и участвуют в тех событиях.

 - Как оградить граждан от пропаганды религиозного экстремизма? Откуда может исходить угроза?

- Необходимо разбираться, способны ли священнослужители конструктивно работать с категорией недовольных условиями своего существования, а также любителями острых ощущений. Воспитание воспитателей – это тоже важнейший вопрос, ведь кто-то ведет за собой массы, имеет авторитет в различных структурах. Речь идет о государственных служащих, местных депутатах, директорах предприятий, бизнес-структурах. Если они близки к народу, то могут играть решающую роль. Здесь нужна не хирургия, а терапия.

Другой вопрос: в местах лишения свободы находится немало осужденных, которые уже совершили преступления на религиозной почве. Таких у нас уже десятки, если не сотни. Как там работать? Собирать их вместе опасно – это приведет к образованию, приданию каких-то организующих начал в их среде, разобщение по всем колониям Казахстана – тоже опасно. Необходимо вникать, разбираться и комплексно оценивать ситуацию.  Здесь также важна индивидуальная оценка каждого из осужденных. Хотел бы отметить, что к работе с этой категорией      лиц противопоказано привлекать представителей воинствующего атеизма, не способных сопереживать, и глубоко разбираться в течениях ислама. Мы мало пропагандируем тех людей, которые отреклись от экстремистских взглядов на религию и джихад.

Я не даю гарантию, что у нас не продолжают тлеть какие-то образования экстремистского радикального толка, но раз уж не можем перевоспитать таких граждан, то хотя бы нужно не давать почву для отторжения этой части населения от законопослушания.

Вообще правосознание людей формируется главным образом в зависимости от бытия, мы редко наблюдаем активное участие в воспитательном процессе религиозной среде наших признанных моральных авторитетов. Речь идет о знаменитых творческих деятелях, ветеранах. В этом плане, конечно, есть проблема, особенно остро эти они ощущаются на местах, в «глубинке».  

А вообще в предупреждении религиозного терроризма, совершаемого нашими гражданами, я уповаю на методы индивидуальной профилактики оперативным путем органов национальной безопасности и внутренних дел.

 - Считаете ли Вы, что тему религиозного экстремизма лучше лишний раз не «муссировать» и не создавать панику? Как нужно подавать информацию молодежи, ведь именно она больше всего подвержена различным влияниям извне?

- Молчать здесь нельзя. Вообще отсутствие информации в СМИ не означает бездействие властей. Народ иногда думает: «молчат КНБ и МВД – значит ничего не делают». Ничего подобного. Работа идет постоянно. Нашим пропагандистам работу тоже нужно вести работу ровно, но без эпатажа, лжепатриотизма, разжигания ксенофобии, религиозной нетерпимости, социальной розни – это недопустимо. И тем более немыслимо бороться с терроризмом на платформе крайнего национализма. Так как реакционный национализм тесно связан с религиозным экстремизмом.

Вообще возбудить массы, говоря о какой-то проблеме, легко. Если человек выступает, компетентный в обсуждаемых вопросах, то это даст положительные результаты, но когда агитируют некие люди со словами: «мы готовы дать отпор, надо всех перестрелять и тому подобное», то это ни к чему хорошему не приведет. Поэтому нужна «золотая середина». Информацию нужно давать дозировано, аккуратно, компетентно и с как можно большим позитивом.

При этом молодежь - молодежи рознь. Есть люди, которые ведут активную общественную жизнь, а есть те, кто в поселках и аулах слоняются без работы – вот на них и нужно обращать особое внимание.

- После серии известных терактов пятилетней давности в стране обстановка выровнялась. Что этому способствовало? Говорит ли это об успешной антитеррористической работе? Опасны ли те, кто возвратился из-за рубежа?

- На сегодняшний день важнейший вопрос – что будут делать с возвратившимися? Представим ситуацию: вернулось несколько десятков людей, которые частично объединены, и оказались вне поля зрения соответствующих служб. Будут ли они заниматься терроризмом в нашей стране? Надеюсь, что нет, ведь я убежден, что нет повода мстить Казахстану за поражение ДАИШ, потому что наша страна занимает принципиальную и умеренную позицию и не участвует ни в каких антитеррористических операциях, например, в Сирии. Хотя мы заявили о своей твердой приверженности к решительному пресечению массовых актов уничтожения людей и вандализма. Я думаю, в этом контексте выручают также и традиции, национальные особенности. Народ у нас более консолидирован, чем в некоторых странах. Решающую роль в предупреждении эксцессов со стороны «возвращенцев» должно сыграть наше гражданское общество – трудовые коллективы, население и общественность городов, поселков и аулов. Например, человек вернувшийся из-за рубежа, сразу окажется в поле зрения. У нас сильно развиты семейные, родственные и иные человеческие связи, что создает благоприятную среду для возвращения оступившегося к нормальной жизни. Думаю, что у нашего государства есть все возможности для того, чтобы реально предотвращать террористические угрозы.

Когда пять лет назад были теракты, некоторые граждане паниковали, мол, обстановка теперь будет, как на Ближнем Востоке. А ведь обошлось. Потерян интерес у нас в стране к проявлениям терактов. Почему? Комплекс принятых мер, в том числе мобилизация человеческих ресурсов, обстановка всеобщего осуждения, оперативно-следственная работа спецслужб и правоохранительных органов обеспечили нормализацию оперативной обстановки. Государство показало свою решимость и обеспечение неотвратимости наказания в сочетании с проявлениями гуманизма к заблудшим.  Многие попросту отказались от преступных намерений. Об этом, к сожалению, граждане Казахстана не ведают.

Вместе с тем гарантий благополучного существования в аспекте экстремизма и терроризма нет. Было бы наивным оптимизмом полагать, что у нас не будет никогда поводов для беспокойства, но и нагнетать обстановку нет видимых оснований. Надо всегда быть ко всему готовым. А вот уровень готовности определяется фактами. Во время терактов пятилетней давности были у нас на первых порах обстановка непонимания, проявление неслаженности взаимодействия между правоохранительными службами, элементы растерянности, особенно на низовом уровне. Потом все стало на свои места.