Различия в политических взглядах, конкурентное интриганство и доминирование США препятствуют формированию эффективной и координированной военной промышленности
Главная проблема европейской военно-промышленной отрасли заключается в ее фрагментированности и децентрализации, отмечает The New York Times. Основные игроки, в первую очередь Германия и Франция, сталкиваются с трудностями в достижении консенсуса относительно будущей оборонной стратегии континента. В результате даже создание одного танка занимает не менее десяти лет, передает Sarbaz.kz.
Различия в политических взглядах, конкурентное интриганство и доминирование США препятствуют формированию эффективной и координированной военной промышленности.
Недавно Франция и Германия договорились о совместной разработке танка в рамках нового многомиллиардного проекта. Министр обороны Германии Борис Писториус немедленно поддержал это решение и приветствовал его, назвав данное достижение прорывным.
Такие выражения эмоций понятны. В течение семи лет политические разногласия, промышленное соперничество и откровенная неэффективность тормозили развитие проекта по созданию танка нового поколения. Его громкое название — «Основная наземная боевая система» (Main Combat Ground System).
Война в Украине потрясло Европу и вывело ее из состояния благодушного самодовольства, с которым она подходила к вопросам военных расходов. После распада Советского Союза военные бюджеты государств Запада неуклонно сокращались на протяжении десятилетий. Но эта война дала Европе мощный толчок, и она возобновила усилия по наращиванию своего военного производственного потенциала и заполнению опустевших арсеналов.
Однако проблемы, с которыми сталкивается Европа, имеют не только финансовый характер. Политические и материально-технические препятствия мешают созданию более эффективной и скоординированной военной промышленности.
«У Европы 27 военно-промышленных комплексов, а не один», — отмечает Макс Бергманн, руководитель программы из Вашингтонского Центра стратегических и международных исследований.
Организация Североатлантического договора, которая в этом году отмечает свое семидесятипятилетие, по-прежнему формирует общую оборонную стратегию Европы и устанавливает для нее целевые показатели по военным расходам. Однако она не управляет процессом закупок боевой техники. У каждого государства-члена НАТО есть свое оборонное ведомство, свои обычаи, приоритеты и предпочтительные компании для сотрудничества, и окончательное решение о покупке всегда остается за правительством.
Фрагментация рынка военной продукции мешает Европе оптимизировать расходы и обеспечивать взаимозаменяемость боевой техники, деталей и боеприпасов, производимых различными странами.
В Европейском союзе существует различие в политических взглядах, причём каждый из игроков защищает своё видение довольно настойчиво.
Франция и Германия, две крупнейшие экономики ЕС, также обладают самыми крупными военными бюджетами среди стран-участниц. На текущий год они планируют объединить усилия и направить в военно-промышленный комплекс общую сумму в 120 миллиардов долларов. Однако, их позиции в дебатах по этому поводу противоположны.
Франция, обладающая собственным ядерным арсеналом, активно поддерживает идею усиления военного потенциала Европы. Президент Эммануэль Макрон неоднократно выступал за формирование «европейского суверенитета» и «стратегической автономии», чтобы сделать континент более независимым от доминирования США в НАТО. Он также высказывал серьёзные опасения по поводу зависимости многих европейских стран от Соединённых Штатов в вопросах безопасности.
В то время как Германия, не имея собственного ядерного арсенала, полагается на арсеналы НАТО и предпочитает поддерживать партнёрство с США.
Сегодня усилия по восстановлению оборонных арсеналов в Европе происходят с разной скоростью. Некоторые страны, такие как Польша и Германия, приобретают вооружение и технику у США и азиатских союзников, в то время как Франция настаивает на активном развитии европейской военной промышленности, чтобы обеспечить континент самостоятельностью.
Разногласия в подходах отражаются и в реакции на немецкую инициативу «Европейский небесный щит», предусматривающий создание комплексной системы ПВО и ПРО на территории Европы. Эта инициатива получила поддержку по крайней мере от 20 стран-членов НАТО. Однако Париж считает, что программа, ориентированная на использование техники из Израиля и США, недостаточно учитывает европейский потенциал, тогда как Берлин утверждает, что это пример европейского единства.
«По сути, Берлин говорит: украинский конфликт показал, что ЕС не имеет промышленной мощности, чтобы защитить себя, и поэтому мы вынуждены приобретать вооружение в больших количествах у США», — заявила Александра Де Хооп Схеффер, старший вице-президент по стратегическим вопросам из Фонда Маршалла. — «В то время как французы считают, что военные действия показали необходимость наращивания европейского военно-промышленного потенциала».
Франция, Испания, Италия и новый член НАТО, Швеция, утверждают, что европейские финансовые ресурсы следует инвестировать в местное производство боевой техники, повышать устойчивость цепочек поставок и развивать собственные источники сырья и компонентов, а не полагаться на импорт.
В марте Европейская комиссия вышла с подобной инициативой, опубликовав Европейскую военно-промышленную стратегию, направленную на укрепление военно-промышленной базы континента. Это первый общеевропейский план, связывающий субсидии на сумму сотен миллиардов евро с требованиями к европейским производителям вооружений из разных стран на сотрудничество.
В последние два года 78% приобретенной членами ЕС военной техники было закуплено за пределами Евросоюза, преимущественно у американских производителей вооружений, которые не заинтересованы в усилении конкуренции с Европой. Новая военно-промышленная стратегия ЕС предлагает странам-членам к 2030 году тратить половину своих военных бюджетов на закупки у поставщиков из ЕС, а к 2035 году увеличить этот показатель до 60%.
Польша, соседствующая с Украиной на востоке, выделяет более 4% своего ВВП на оборону. Она приобрела у США и Южной Кореи сотни танков, боевых самолетов, вертолетов, реактивных пусковых установок и гаубиц, а также у Соединенного Королевства фрегаты британского проекта. Страны Центральной и Восточной Европы также предпочитают американские поставки.
Вопрос о финансировании остается не решенным. Договор Евросоюза запрещает странам-членам использовать средства блока на закупку вооружений, вынуждая их покрывать такие расходы за счет национальных бюджетов.
Франция, как и многие другие страны, столкнулась с огромными долгами из-за пандемии. Большинство правительств, включая немецкое, выступают против предложения о выпуске европейских военных облигаций, предложенного Эстонией и Францией.
Нидерланды, Финляндия и Дания также выражают опасения по поводу возможного увеличения влияния Еврокомиссии на оборонные контракты через свои субсидии.
Существует также тревога о том, что Британия, являющаяся крупнейшим потребителем оборонных ресурсов в Европе, может быть исключена из программы по наращиванию военной мощи ЕС из-за её статуса не члена союза.
Чтобы европейская оборонная промышленность оставалась жизнеспособной, некоторым мелким производителям придется объединиться с другими компаниями или, в противном случае, закрыться, заявил директор по связям с общественностью франко-германской многопрофильной компании KNDS, Курт Браатц.
«Консолидация действительно необходима», — добавил он.
Однако такие разговоры вызывают опасения в европейских столицах.
«Речь идет о закрытии предприятий и потере рабочих мест», — отметил Гаспар Шницлер, возглавляющий программу военной промышленности во французском Институте международных и стратегических исследований. Но никто не хочет терять рабочие места».
