Sarbaz.kz

В своей книге «Капчагайский батальон» легендарный Кара майор Борис Тукенович Керимбаев рассказал о проведении боевых операций своего 177-го отряда специального назначения. Бесценный опыт автор передает в форме выводов и уроков, рассказывает о тактических ходах, особенностях ведения боевых действий, а также о том, как приходилось приспосабливаться и постигать суровую реальность той войны. Sarbaz.kz представляет вниманию читателей отрывки из книги Бориса Тукеновича.

Как это ни тяжело признать, но на ошибках, оплаченных пролитой кровью, приходилось изучать тактику действий противника. Во-первых, при движении колонны машины не должны стоять на месте! То есть если даже какая-то из них подбита, обходить ее и, ведя огонь на ходу, продолжать движение, ибо стоящая колонна – это хорошая мишень для поражения.

Во-вторых, необходимо строгое соблюдение дистанции между машинами, причём не такой, какая установлена в документах, а именно в плотной колонне. Машины, идущие в колонне, должны постоянно находиться на срезе пыльного облака впереди идущей машины. Этим самым мы не позволим душманам в упор расстреливать машины. Дело в том, что душманы частенько устраивали засады в населенных пунктах, где им было наиболее удобно расстреливать колонны, зажатые на узкой дороге. Движущаяся колонна поднимает тучи пыли, что очень мешает обзору. Душманский гранатометчик, пропустив первую машину выскакивал из-за дувала и, почти не целясь, стрелял в пыльное облако навстречу движению колонны. Гарантия поражения была 100%, причём гранатометчик, производя выстрел, практически безнаказанно уходит за дувалы.

В-третьих, и это основное. Необходимо тщательное изучение маршрута движения колонны, возможных мест проведения засад бандформирований. Очень большое значение имеет ведение разведки, особенно воздушной.

И в-четвертых, нужно всегда обращать пристальное внимание на разведпризнаки готовящегося к нападению противника. При подходе к населенному пункту необходимо изучить состояние дел в населенном пункте:

Анализируя полученные данные, можно было сделать следующие выводы:

… Находясь в н.п. Дарзоб, мы усвоили еще один хороший урок. Уходя, душманы рассчитывали на то, что мы придем как захватчики и станем хватать все, что можно унести. Они специально оставили заминированные сюрпризы. В расположении 2-ой роты были брошенные склады продовольствия. Помню, начальник разведки хотел проверить, сколько риса в этих закромах, ему как раз нужно было рассчитываться со своими информаторами. Я не пустил его, и он был обижен на меня. Однако когда саперы проверили эти закрома, и вытащили восемь мин, я думаю, обида у начальника разведки прошла.

… Жизнь диктовала свои условия, а мы к ним приспосабливались. Меняя почти каждые сутки позывные групп, мы вводили душманов в заблуждение. Враги, конечно же, сидели на перехвате, как и мы. Однажды наши радисты подслушали переговоры двух главарей банд. Один рассказывал другому, что, судя по радиоперехвату, у неверных воюют женщины, и им было интересно как можно скорее захватить эту группу. Правда, когда они отправляли своих людей на поимку этих самых «женщин», то попадали в засаду к нашим мужчинам. Те из них, кто остался в живых и попал в плен, смогли узнать, что женские имена, звучавшие в эфире, были позывными командиров разведгрупп, причем имена эти были именами их жен.

Командиры всех степеней учились, повышали свой багаж знаний, постоянно шла командирская подготовка. Учебно-методическим пособием были тогда газеты «Фрунзевец», где первые страницы были про Афган, хоть в открытую он так не назывался. Потому что информация о боевых действиях шла в газете под рубрикой «На учениях», «Будни ТуркВО». Кто не знал об этом, тот в Союзе читал, как легко на «учениях», а мы в это время потом и кровью постигали науку побеждать. Многому нас учила сама обстановка, помогал и опыт Великой Отечественной войны, особенно партизанской жизни.

… Мы убывали в Дарзоб на одну неделю, поэтому решение вопросов тылового обеспечения не предусматривалось в полном объеме. Но когда выяснилось, что остаемся выполнять задачи на более длительный срок, то возникли многочисленные проблемы. Это в первую очередь – банно-прачечное обеспечение, остро встал вопрос борьбы с педикулезом, желтухой, брюшным тифом. Пришлось срочно решать все это, начиная с примитивного уровня, вроде бочки с водой для мытья, которую грели на костре. Затем уже условия позволили перебросить машину ДДА.

Продовольственное обеспечение было организовано неплохо, не запрещалось и дополнительное питание, особенно на постах охранения! Высоко в горах были куропатки, перепелки и другая дичь. Хотя распространено мнение, что мужчины не особенно умеют готовить, я могу возразить - у нас в отряде были самодеятельные кулинары высшего класса. Порой, когда наступало относительное затишье, мы устраивали себе настоящие «праздники живота».

…Прошло полгода нашего нахождения в Афганистане, становления и боевой работы с противником. Подводя итоги этих шести месяцев, можно смело сказать, что отряд стал боевой единицей. Мы постигали то, что от нас требовали в этой стране условия нашей жизни. Это в первую очередь выполнение отрядом следующих задач:

Нельзя сказать, что все это мы постигли одним разом. Несли потери среди личного состава. Очень обидно, когда теряешь своих подчиненных. А вообще, то впечатление, что душманы слабые люди, XIV век – голодные, раздетые, воевать не умеют и т.д. – это блеф. Шапками их не закидаешь. И это мы хорошо усвоили, когда несли потери.

… О бое, в котором погибли старший лейтенант Ахметов и ефрейтор Оспанов, хочется рассказать особо. Неподалеку от Меймене на берегу речки стояло девять мельниц, которые обеспечивали хлебом весь городок. Душманы захватили мельницы, планируя взять город в «голодную осаду». Я принял решение - силами своего отряда провести операцию по освобождению жизненно необходимого для местного населения объекта. В 9 утра спецназовцы вступили в бой и закончили его лишь к 16 часам следующего дня. Цель была достигнута – душманов отбросили от мельницы. Оставалась лишь одна огневая точка, которую никак не удавалось подавить. Разобраться я отправил командира 2-й роты старшего лейтенанта Калибека Ахметова. Кстати, он должен был со дня на день отправляться в отпуск, но напросился на операцию.

Последнее сообщение, которое Ахметов передал по рации своему командиру, было таким: «Стою на узкой дороге. Справа и слева – забор. Впереди – мост. На мосту стоят дети. Огонь прекратил, иду разбираться…» Буквально через секунду раздался выстрел из гранатомета, которым офицер был тяжело ранен. Следующей гранатой убило его механика-водителя, земляка-семипалатинца Мухтара Оспанова. Как выяснилось впоследствии, душманы вели огонь из расположенной неподалеку мечети. Чтобы не подпустить близко спецназовцев, они выгнали на мост ребятишек, справедливо рассудив, что по детям советские солдаты не поедут.

…Разгорелась минная война, которая вынудила искать способы решения этой проблемы. Душманы минировали все, особенно подходы к воде, будь то колодец, или ручей, зеленую зону (сады, виноградники), так как они знали, что фрукты - это большой соблазн для наших бойцов. Каких только мер не принимали командиры, чтобы личный состав не допускал этих ошибок. Однако, к сожалению, правильно говорит известная пословица: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится».

В управлении батальона был взвод связи. Однажды я стал невольным свидетелем такой беседы. Старший связист Животков, собрав молодых бойцов, говорит им: «Неужели непонятно, что кругом мины и фугасы. Сколько можно об этом говорить?» Я услышал этот разговор, и довольный, подумал, наверное, дошла наша наука до личного состава. Не тут-то было. Когда оборвалась связь с 4-й ротой, я отправил Животкова, который быстро устранил порыв и доложил мне об этом. На обратном пути он не удержался - полез за яблоками и подорвался. Собрав, я уже и не помню в который раз, личный состав, вынесли и положили перед строем тело Животкова, показывая наглядно, что такое мины - «сюрпризы». Надо сказать, что подобная смерть стала последней – больше за яблоками в заминированные сады никто не ходил.

…В июле 1982 года попала в засаду группа, которой командовал командир второй роты старший лейтенант Валерий Радчиков. Бойцы десантировались на базальтовое плато. В первые же минуты они попали под огонь противника – с высот ударили крупнокалиберные пулеметы. Подразделение оказалось в очень трудном положении, однако бойцы укрылись за валунами и приняли бой. Радчиков связался с нами, доложил координаты и обстановку. Мы отправили несколько вертолетов с десантом к нему на помощь.

Тем временем Радчиков оглядел скалы и понял, что просто обойти их невозможно – наверняка заминированы. Можно было бы дождаться саперов, но тогда приказ наверняка был бы невыполненным к сроку. Командир пошел в разведку сам, решив проверить тропу. Одну мину он увидел сразу же. Советская, противопехотная. Ветер сдул с нее песок и корпус слегка обнажился. Валерий осторожно разгреб песок под миной, проверил – «сюрпризов» под нею не было. Обезвредив, Валерий достал ее из земли и отложил в сторону. Поднимаясь, чуть отступил назад и тут раздался сильный взрыв. Оказалось, душманы установили рядом две мины, одну для приманки, другую – на поражение. Первым, невзирая на сильный огонь противника, к раненому командиру бросился сержант Александр Кононов. Оказав первую медицинскую помощь офицеру, он разминировал путь отхода и вынес Радчикова в безопасное место. Подоспевшие вертолеты подавили вражеские огневые точки и эвакуировали раненого командира роты с поля боя.

… В качестве боевого опыта, приобретенного за время боев, можно было бы выделить следующее:

При установке датчиков, а обычно мы это проводили ночью втайне от афганских подразделений, места их расположения пристреливались с командиром артиллерийской батареи. Причем наносились данные в карточку огня для каждого орудия и расчета.

Использовали систему «Реалия» для действий из засады. При передвижении «духов» срабатывают датчики на ЦП. Связь с группой держит руководитель операции (командир или заместители), т.е. группе сообщили, что душманский караван движется, указав направления движения. В районе засады подразделение выполняет задачу, а при уходе, установки «Реалий» уничтожаются огнем артиллерии и командир группы засады корректирует огонь на месте, одновременно играет роль охраны группы от непредвиденных обстоятельств.

По истечении срока действия источника питания, датчики срабатывают на самоуничтожение, а также при попытке противника их извлечь. У душманов работали неплохие специалисты-саперы, которые проходили подготовку по минно-взрывному делу у западных инструкторов в пакистанских лагерях. И тем не менее «Реалия» оставалась для них загадкой.

… У душманов были подразделения, предназначенные для борьбы с нашими спецгруппами. Основная их тактика – захват в «мешок», т.е. выходили как разведдозор 1-2 «духа» и шли в открытую, нарываясь на засаду. Естественно, затем пытались уйти назад, оказывая сопротивление. Некоторые наши военнослужащие порой теряли бдительность и гнались за живой приманкой, которая заводила их в заранее подготовленную засаду. Результат был плачевный – теряли боевых друзей.

Для противодействия подобным случаям мы делали двойные засады, с применением системы «Реалия».

…Этот тяжелый бой нам достался дорого - ценой жизни семи наших товарищей. На взятие одной из высот ушло подразделение с моим заместителем капитаном Бекбоевым М. С. во главе. Группа дозора не обратила внимания, что параллельно им двигались военные в советской форме. Они не могли представить себе, что это двигались переодетые «духи». Наши приняли их за десантников из Анавы и не беспокоились. В результате вся группа вместе с дозором попала в засаду. Когда выяснилось, что это переодетые душманы, приняли бой в невыгодных условиях. Таких элементов мы больше не допускали, если ставили задачу, то вводили командиров в полную обстановку.

… Мне и другим офицерам пришлось провести серьезную воспитательную работу, и я думаю, что она дала свои результаты. Например, нашим ребятам дарили или они находили на операциях заминированные магнитофоны. Говорил-говорил – не берите. Нет! При проверке 1-й роты, которая пришла с боевого задания, обнаружил магнитофон. Чей? Ничей. Отнесли в сторону – произвели выстрел по магнитофону, результат - взрыв! После этого «любителей» подобной техники поубавилось.

Из этой же серии - продажа начинённых ядом жевательных резинок. Такие случаи тоже бывали. Что делать – не избалованы были наши ребята «прелестями» западной жизни, вот и попадались иногда на них.

Ещё одно кощунственное коварство врага - минирование тел погибших. Душманы хорошо знали, что мы не оставляем на поле боя своих товарищей. Это же можно было сказать и о них. Поэтому они по возможности минировали наших погибших ребят и район где лежали их тела. Эвакуация таких тел производили следующим образом: зацепляли «кошкой», оттягивали на 1-2 метра и лишь затем забирали.

Широко распространенное мнение, что афганцы - это отсталый малограмотный народ и, как следствие, не очень серьезный противник, было обманом. Мы на практике имели возможность убедиться в их знаниях и способностях. Их полевые командиры были образованы, обучены и имели большой опыт ведения войны. Многие из них, как офицеры афганской армии, обучались у нас в Союзе, заканчивали наши военные академии, а потом переходили к врагу. Другие еще при короле Дауде обучались за границей. Вот вам и неграмотные!

Другим их преимуществом было то, что они были у себя на родине, дома, дрались за свою землю, а мы «выполняли интернациональный долг».

Хотелось бы еще немного рассказать о хитростях и мудростях безграмотных душманов. Наиболее частые потери мы несли от подрывов на минах. Минная война была развернута на территории ДРА очень широко. Душманы, можно сказать, хорошо использовали опыт партизан Великой Отечественной войны. Минировали, как я уже говорил, все что можно, в основном используя итальянские мины и нашу халатность. Иногда подрывали нас нашим же оружием. Дело в том, что при проведении частных операций мы оставляли на поле боя стрелянные гильзы от снарядов артиллерии, танков, даже иногда их практически раскатывали гусеницами. Возвратившись, «духи» собирали эти гильзы, выравнивали их, затем применяли против наших войск как «фугасы» направленного действия.

Некоторые наши авиабомбы, которые сбрасывали «вертушки», не взрывались. Душманы выплавляли из них тротил для фугасов. Была даже карикатура на листовке: «дух» пилит нашу бомбу, а другой ему говорит, что она взорвется. Тот ему в ответ – у меня еще есть. Собирали они и наши отстрелянные гильзы из стрелкового оружия, выравнивали, заряжали и делали ещё многое другое.

…Давая оценку молодым ребятам отряда, я хотел бы подчеркнуть следующее: несмотря на то, что личный состав был в целом молод (о чём говорить, если командиру отряда – «бате» было тридцать три года), в батальоне подобрались довольно серьезные люди, на которых можно было положиться в любых вопросах. В немалой степени этому способствовали заложенные в душе у каждого дух патриотизма, ответственности – все то, что выгодно отличало советского командира от любого другого. Среди ребят не было проявлений непорядочности по отношению друг к другу, им был чужд карьеризм в худшем смысле этого слова.

Материал подготовил: Тимур Аубакиров